Интернет-издание The Verge сообщило, что корпорацию Google покинул Энди Рубин, создавший мобильную операционную систему Android. Рубин проработал в "корпорации добра" почти десять лет, и, по информации The New York Times, его последней разработкой в лаборатории Google X было программное обеспечение для роботов. Не исключено, что в будущем специалист посвятит себя разработке робототехники. Однако, пока Рубин планирует заняться созданием инкубатора для стартапов, специализирующихся на создании оборудования.
Должность Рубина в Google займет исследователь компании и профессор - Джеймс Кафнер. Глава Google - Лари Пейдж поблагодарил Рубина за работу и пожелал ему всего самого наилучшего в дальнейших начинаниях. "Создание Android — это то, что запомнили более миллиарда пользователей по всему миру. Спасибо тебе", — написал Пейдж в официальном письме. А если вас интересует реклама, то стоит пройти тренинги ADCONSULT с подробным разбором практики лучших специалистов.
Поправки Минстроя в Градостроительный кодекс (ГрК) России предполагают принудительный выкуп объектов недвижимости для жилищного строительства в городах, сообщили на днях "Ведомости". Это создает риск утраты жилья для многих жителей крупных городов РФ. Особенно это актуально для Крыма, который на фоне общего кризиса в сфере недвижимости остается чуть ли не единственным регионом, где на этом рынке продолжается бум.
Напомним, что в нынешней редакции ГрК принудительный выкуп недвижимости обосновывается государственными интересами: прокладка стратегических коммуникаций, сооружение военных объектов, электростанций, искусственных водохранилищ и т.п. И принимают решение о таком изъятии - а значит и о порядке компенсации за него - тоже на государственном уровне. Федеральный чиновник, конечно, вряд ли милосерднее муниципального, но сравнительно небольшое число общегосударственных проектов делает попадание дома или участка под каток менее вероятным.
По мнению России, Международная организация гражданской авиации (ИКАО) утратила свою роль в расследовании крушения малайзийского Boeing на Украине, сообщает Reuters.
Согласно источникам Reuters, группа экспертов ИКАО представила 12 предложений по обмену информацией о рисках, которым подвергаются пассажирские суда, пролетая над зонами конфликта, передает РИА «Новости».
В конце прошлой недели в Брюсселе проходил саммит ЕС, на который съехались лидеры европейских стран. Повестка дня была весьма обширна. Прежде всего, это переизбрание Еврокомиссии, главой которой стал Жан-Клод Юнкер. Вопрос решался весьма тяжело. Главным образом из-за позиции Великобритании, которая категорически не желала назначения Юнкера. Несмотря на ее активное сопротивление (вплоть до разговоров о готовности пересмотреть свое участие в ЕС как таковом), решение было принято.
Великобританию ожидал еще один сюрприз: во время обсуждения нового бюджета ЕС на 2015 год от неё неожиданно потребовали доплатить в бюджет 2 млрд. евро. На что премьер-министр Д.Кэмерон ответил решительным отказом, отметив, что он «рассержен неожиданным требованием» и тем, что ему так и не предоставили хоть какого-то внятного обоснования этого требования.
Опрос ВЦИОМа показал, что любые попытки Запада критиковать политику Владимира Путина вызывают обратный эффект - сплачивают гражданское общество вокруг лидера .
Несмотря на то что большинство россиян наслышаны о критике западных СМИ в адрес российского президента, «доля доверия Западу» на сегодняшний день составляет всего 4%. Даже те россияне, которые не одобряют деятельность Владимира Путина в должности президента, не верят в благие намерения западных критиков.
Планетолог Ричард Бинзель (Richard Binzel) из Массачусетского технологического института подверг критике планы НАСА захватить дальний астероид для полета на Марс. Свои соображения по этому поводу автор изложил в заметке в журнале Nature.
НАСА к 2025 году планирует захватить астероид и доставить его на окололунную орбиту. Агентство собирается его использовать в качестве промежуточной станции для отправки астронавтов на Марс. Бинзель предложил захватить не дальний астероид, а околоземный, как более легкодоступный. Захват далекого объекта и его транспортировка к Луне, по мнению Бинзеля, не может сократить продолжительность полета или увеличить скорость космического корабля.
МИД России выпустил заявление, в котором отмечается, что Москва считает состоявшимися выборы, прошедшие на юго-востоке Украины. Отдельно подчеркивается, что Россия уважает волеизъявление жителей ДНР и ЛНР, передает ТАСС.
Министерство отмечает, что выборы в обоих регионах прошли организованно, при высокой явке избирателей. "Избранные представители получили мандат для решения практических задач по восстановлению нормальной жизни в регионах", — отмечается в документе. В заявлении также подчеркивается, что теперь наиболее важным представляется налаживание мирного диалога между центральными украинскими властями и представителями Донбасса. Москва вместе с международными партнерами готова содействовать урегулированию ситуации на Украине, сообщает МИД России.
Найдено тело последнего погибшего при крушении круизного лайнера Costa Concordia, которое произошло в январе 2012 года. Им оказался индийский стюард Рассел Ребелло (Russel Rebello), который до сих пор числился пропавшим без вести, пишет Il Giornale.
Останки Ребелло были найдены в одной из кабин на восьмой палубе судна. Издание отмечает, что обнаружить тело не удавалось до сих пор из-за того, что оно оказалось скрыто за мебелью.
Дмитрий Талантов - боец армии ДНР, известный под позывным «Кострома». В Донбасс он возвращается после отпуска, проведенного в Москве, с уверенностью, что хрупкое перемирие может рухнуть в любой день и что помощь добровольцев будет востребована и после окончания войны. Провожая его на автобус до Ростова, корреспондент «СП» поговорил с ним и его однополчанином «Мангустом».
«СП»: - Расскажи для начала, чего тебя понесло на войну? Мотивация какая?
Кострома: - Ну, как… Вот представь себе: сидишь дома, смотришь телевизор, видишь кадры, как расстреливают города, и сразу понимаешь, кто враг, где наши, а где чужие. Где народ защищает свои ценности: русский язык, национальные интересы России – как бы к этому относиться, не важно там, кто у власти. Ведь и в 1812-м, и в Великую Отечественную, и при царях, и при Сталине было много тех, кто шел защищать не интересы правителей, а потому что надо!
Вот ты смотришь, как наши «диванные патриоты» сидят за компами, сводки с фронта постят – а толку? Они ничего не могут сделать. А там постоянно гибнет народ, погибают ополченцы, и ты сидишь, а самому стыдно, что ты не там.
«СП»: - А был какой-то конкретный момент, после которого ты принял окончательное решение?
Кострома: - Когда Донбасс начали конкретно давить. Пока Славянск держался, еще ладно, но когда они и Славянск уже взяли и на Донецк пошли, это уже последней каплей было. Хотя и так бы поехал.
«СП»: - Расскажи, как доехал, куда попал?
Кострома: - Добрался я сначала до Шахт. Потом по дороге, которую наши ополченцы полностью контролируют, доехали до Донецка. Там мы сразу попали под аэропорт. Уже на второй день обстреляли. Потом меня забрал Аркан – Аркаша. И попал к нему, то есть конкретно к Стрелкову. Потом была комендантская рота. Сначала просто несли службу: ловили алкоголиков после комендантского часа…
«СП»: - А насколько там с этим строго?
Кострома: - Ну, на улицах бывает, с пивом стоят. Стоят и стоят, главное, чтобы не ползали. Но и то на них все с презрением смотрят: люди в форме, даже обычные жители местные, мол, как же так, все нормальные мужики Родину защищают, а они пиво пьют. Это потом все поменялось, когда Донецк конкретно обстреливать начали, когда выбора не осталось: или ехать в Россию, или где-то прятаться. Или - вступать в ополчение. Вот, когда город начали бомбить, народ массово повалил к нам. Побросали свое пиво и пришли.
Мангуст: - Особенно, когда фосфорными начали обстреливать. Где-то в середине июля.
«СП»: - А по вашим оценкам, кого больше в ополчении: местных или добровольцев?
Кострома: - Местных намного больше! В моем подразделении было пятеро россиян и двадцать мужиков местных. Были и люди с опытом: афганцы, и пацаны молодые, которые до того автомат в руках не держали. По моим оценкам, в ополчении местных где-то процентов 80.
«СП»: - А что это за люди? Что ими движет? Почему они пришли в ополчение, а не уехали в Россию?
Кострома: - Ну, во-первых, большинство - это люди еще советской закалки, с советским образованием. Их воспитывали на любви к Родине. Они Родиной считают Донбасс, а не весь этот запад, Галицию, которая навязывает им язык, который они просто не понимают и не хотят понимать.
«СП»: - То есть они себя не считают украинцами?
Кострома: - Нет. И никогда не считали! Они не желают даже знать всю эту «историю», которую им навязывают, всех этих Мазеп, Бандер. Тем более, что все, кто их долбит – все эти батальоны «Айдар» и прочие – это настоящие последователи Бандеры, настоящие нацисты.
«СП»: - А доводилось лично сталкиваться с представителями Нацгвардии, правосеками? С теми, кто за идею воюет на той стороне?
Кострома: - Правосеков местных видел, которых по городу отлавливали.
«СП»: - Диверсантов?
Кострома: - И диверсантов, и обычных правосеков. А так мы сидели на позициях, а ты же знаешь, как они воюют – засели и издалека фигачат. На юге Донецка, например, мы были на базе «Металлурга». Потом писали, что «террористы захватили базу «Металлурга». Мы ее не захватывали, мы просто туда вошли и все – надо же где-то квартироваться. Потом под Зугрэс нас кинули, там на блокпостах стояли, это под Шахтерском. Потом в Петропавловке, где «Боинг» упал.
Мангуст: - Собирали обломки…
Кострома: - Там до сих пор еще трупы ненайденные валяются. Поля-то заминированы, до них просто не добраться. На три-четыре деревни разбросало этот самолет, так что его обломки будут еще находить и находить.
«СП»: - А эти правосеки, которых ты видел, они сами не донецкие?
Кострома: - Конечно.
«СП»: - А есть донецкие, которые воюют с той стороны?
Кострома: - Утверждать не буду. Мы их не видели.
Мангуст: - Приезжих, да. Я когда в Донецк приехал в самом начале июня, там тоже бегали всякие по городу. И обдолбанные…
Кострома: - Один попал к нам на подвал, так его только через пять дней трясти начало, «отходняк» пошел. Их там специально чем-то пичкают, они в бой идут, как зомби просто.
Мангуст: - Прямо на пулемет в открытую. Это потом мы узнали, что у каждого правосека с собой небольшая бутылка минеральной воды, поллитровая «минералка», которую пить-то как раз и опасно. На самом деле там какой-то химикат…
«СП»: - А что оставило самые глубокие впечатления, что сразу запомнилось?
Кострома: - Самое запоминающееся – это то, что снаряды мимо пролетают, буквально в нескольких метрах. Грады мы слышим сразу, у нас есть несколько секунд, чтобы спрятаться, в окоп прыгнуть. А самое опасное и запоминающееся – это мины. Они просто ложатся в нескольких метрах от тебя. Я так один раз вылез погреться на солнышке, бах за спиной, хорошо, что осколком не попало. Мимо нас снаряды пролетали, в дома, в коровники попадали. Мины-то не слышно…
Мангуст: - А у меня много запоминающихся вещей. Например, если говорить о ненависти, которая у меня возникла ко всем этим нацгвардейцам и прочим остальным, это было на второй день, как мы приехали в Донецк. Просто мы приехали ночью, а утром нас попросили помочь загрузить автобус с беженцами. И вечером нам сказали, что автобус расстреляли на подъезде к изваринскому блокпосту…Злоба была очень страшная, потому что там ехали одни бабы и дети – их целенаправленно и расстреливали.
«СП»: - А на пленных нацгвардейцах злобу не вымещали?
Мангуст: - Ну… какая злоба… как говорится, ничего лишнего. Просто взяли и…ну, побили мы его…не так, как они с нашими.
«СП»: - А с солдатами ВСУ что делаете?
Мангуст: - Не трогаем. Матери за ними, бывает, приезжают.
Кострома: - Или меняем на наших. Но, во всяком случае, как они к нашим относятся – такого нету. Все в рамках закона. Мы вот сначала в основном ловили наркоманов, алкоголиков после комендантского часу. Потом их отпускали, конечно, ну… поработают немного… комендантский час, война идет – они не понимают. Мародеров тоже ловим.
«СП»: - Много мародеров?
Кострома: - Да не особо. Есть просто такой контингент, я не знаю, может, люди с уголовным прошлым, которые надевают повязки и под прикрытием ДНР могут магазин ограбить или машину отжать. Но мы когда выходим на патруль по городу, у нас есть ориентировки – там такая-то машина, где-то ее видели. Стрелять на поражение сразу. С мародерами там не церемонятся. Хоть ты рядовой боец, хоть ты командир.
«СП»: - Мародеры местные?
Мангуст: - Да, но есть и залетные. Такие, кто приезжает специально, чтоб поживиться…
«СП»: - А отношение местных жителей к добровольцам какое?
Кострома: - Отличное. И кормили нас, и даже бывает, стоим на посту, нам бабушки несут всякие выпечки, мужики сигареты блоками – ну, не мужики, а уже пожилые, чуть ли не последнее отдают…
Мангуст: - Сначала и выпивку так же приносили. Но мы им сразу говорим: нам нельзя. Или вылейте или обратно заберите. Дома выпейте за нас.
Кострома: - А нам реально последнее несут. Даже когда пенсий не платили, или платили с задержкой. Ты отказываешься, а они: давайте, ребята, когда вы их погоните?! Да, война надоела всем, но и сдаваться никто не собирается…
«СП»: - А местные жители чего хотят? Присоединиться к России или стать отдельным государством?
Кострома: - У них нет каких-то таких геополитических планов. Ну, кто-то хочет туда, кто-то сюда, но в основном они хотят просто отстоять свою землю. Просто не хотят видеть всех этих олигархов, которые присылают им фашистские батальоны, быть сырьевым придатком и свалкой. Героев их знать не хотят...
«СП»: - А ополченцы что думают? Освободить Новороссию? Гнать до Киева или до Львова?
Кострома: - У ополченцев все по-разному. Кто-то до такой степени ненавистью проникся, когда они видят, как детей их убивают, дома их разрушают, что говорят, вот до самого Львова их погоним, а там видно будет. Но это лишь некоторые…
«СП»: - То есть таких настроений, что надо освободить от бандеровцев всю Украину, нет?
Мангуст: - Нет, стопроцентно тебе говорю! Они, даже если в Россию не войдут, в Украине не останутся…
Кострома: - Вопрос о вхождении в Россию будут верхи решать. Если даже верхи договорятся, чтобы быть какой-то областью Украины, просто мужики из окопов поднимутся. Любого руководителя, кем бы они ни был, они просто скинут. Просто возьмут в руки оружие, а оружие и так на руках. Они не хотят быть Украиной и точка!
«СП»: - К вопросу об оружии… откуда оно в основном?
Кострома: - Со складов. Во-первых, все склады, все воинские части, которые там дислоцировались, были заняты. Потом там еще схроны были на случай третьей мировой. Об этом статья даже была в «Столетии». Ну, или трофейное. У них-то духу боевого нет. Их бьют, а оружие отжимают. Насчет пресловутой техники из России я лично ничего не знаю. Может, какая-то помощь и есть. Но не глобального масштаба.
«СП»: - А после начала перемирия, много ли народу из наших добровольцев вернулись в Россию?
Кострома: - Ну, я вот вернулся, а сейчас обратно еду. Есть и такие, которые повоевали, что называется, для галочки: вот типа я был на войне. Ну, а потом у многих же здесь дела свои. Многие вот так вот бросили здесь все и поехали хоть какую-то лепту внести…
Мангуст: - И что самое интересное, никто их не осуждает.
Кострома: - Вот мы, когда поехали в отпуск сюда, стояли на вокзале в Ростове. Там ребята идут с рюкзаками: а вы тоже туда? Я говорю: нет, мы оттуда, в отпуск. Они интересуются, спрашивают, как проехать, как дороги там? Туда-сюда идет поток постоянный. Кто-то оттуда едет в отпуск, кто-то, как я, назад возвращается, есть много, которые вообще в первый раз едут… кто на месяц, кто на подольше… У меня многие друзья спрашивают, как туда пробраться, мол, может, через пару недель мы тоже поедем…
«СП»: - А в отпуска как отпускают?
Кострома: - Ну, ты послужи какое-то время…
«СП»: - То есть четкого регламента не существует?
Кострома: - Нет, ну ты отслужи хотя бы месяца полтора-два и езжай. А дальше, как хочешь, если дела здесь – оставайся. Хочешь – возвращайся.
«СП»: - А среди наших добровольцев есть такие, которые приезжают насовсем, чтобы получить гражданство ДНР, остаться на службе после войны?
Кострома: - И такие есть. Всякие. Люди везде разные…
«СП»: - А сам не думаешь? Не было мысли остаться, когда настанет мир?
Кострома: - Если настанет прочный мир, если Донбасс будет свободным, если действительно будет народная республика без олигархов, без коррупции, возможно, останусь и буду дальше служить в армии ДНР. Туда ведь можно и семью перевести. Если мы там будем востребованы, если народ скажет, что мы нужны, то естественно, мы останемся. Думаю, многие люди, кому хочется народной демократии, захотят приехать.
«СП»: - А добровольцы из России они кто в основном? Ну, классовый состав, возраст…
Кострома: - Много кто. Молодежи много, пенсионеры даже есть. Возраст тут значения не имеет, хотя, конечно, больше молодежи.
«СП»: - А среди молодежи больше каких-то политических активистов, то есть реально идейных или обычных обывателей?
Кострома: - Да больше, конечно, обычных мужиков, которые, увидев, что там творится, вместо того, чтобы, сидя на кухне со стаканом, критиковать, взяли, плюнули и поехали. Но есть и политические, но мало. Но такого, чтобы формировались какие-то партийные отряды…хотя, ты же сам знаешь, что, например, у «Другой России», есть подразделение в Луганске… сейчас будет в Донецке формироваться. Вроде, у РНЕ был свой взвод…
«СП»: - А местные политические деятели-антимайдановцы, там, КПУшники, регионалы… они воюют?
Кострома: - Я таких не видел. Скорее всего, где-то в личных качествах кто-то есть. Но не все же афишируют политические убеждения или партийную принадлежность. Там всем плевать на твои политические пристрастия. Они просто защищают страну все вместе. Там у кого-то монархические взгляды, у кого-то коммунистические, кто-то левый, кто-то правый… Это фронт, и все в одном окопе. Батюшка там с иконой, коммунист с красным флагом, националист с имперкой – все поднялись против общего врага. Сейчас идет становление государства, его борьба за выживание - там пока не до партий.
«СП»: - А каков он образ врага? Это кто? Фашисты, бандеровцы или в целом украинцы?
Мангуст: - Образа как такового нет. Враг – это тот, кто воюет против нас с оружием в руках.
Кострома: - Да, те, кто пришел на донецкую землю. Понятно, что там все эти батальоны, они сформированы из националистов. А донецкие не любят националистов, ненавидят их.
Мангуст: - А айдаровцы так и вовсе из уголовников. Те, которые только и умеют воевать с безоружным, беззащитным населением. Им дали свободу и отправили на фронт. Типа мы тебе простим все грехи, на автомат – иди, воюй!
Кострома: - Люди просто хотят быть в лоне нашей русской культуры. Тут две линии фронта столкнулись: Запад и Восток! Вот так они это видят.
